Технологии обработки камня – от древности до наших дней. Общая характеристика эпохи мезолита Способы обработки камня в каменном веке

05.02.2019

В каменном веке - древнейшем культурно-историческом периоде (около 800-5 тыс. лет до н.э.) камень служил основным материалом дли изготовления топоров, молотов, рубил, мотыг, кожей, наконечников стрел и копий, булав, брошей, гребней, статуэток, возведения культовых сооружений и устройства жилищ. Такое исключительно важное значение каменных материалов в жизни первобытного общества определило само название эпохи, длившейся сотни тысяч лет до начала освоения человеком металла.

В технике обработки камня в каменный век произошел переход от грубых и примитивных ручных рубил к разнообразным режущим и колющим орудиям. Человек и этот период постепенно осваивал ударную обработку (раскалывание, теску и т.д.), сверление, распиловку и шлифовку камня. Освоение первобытным человеком основных операций и приемов обработка камня происходило примерно в такой последовательности: откалывание - ранний и средний палеолит (800-35 тыс. лет до н.э.): раскалывание, расслаивание, растепление, грубая теска, отжимная ретушь - поздний палеолит (35-10 тыс. лет по н.э.); распиловка, доводочная теска (пинетаж), сверление шлифовка-полировка - неолит (10-5 ты лет до н. э.).

Таким образом, в основе обработки камни на стадии ее зарождения лежали ударные способы воздействия орудия труда на камень - от мощных воздействий (при разбивке крупных кусков горной породы) до легчайшего постукивания (при мелкой или посадочной ударной обработке, так называемой ретуши). Одновременно с развитием ударной техники совершенствовалась и техника обработки камня давлением и импульсом (расщепление, раскаливание, расслаивание). Большую роль сыграло при этом освоение первобытным человеком приемов раскалывания камня с использованием промежуточного элемента (посредника) в виде каменного зубила или закольника, по которому наносился удар молотком.

Основные приемы обработки камня (распиловка, шлифовка-полировка, сверление) были освоены первобытным человеком в неолите, причем в качестве каменных орудий использовались топоры, резаки, кирки, долота, булевы. Специальные места, где первобытный человек обрабатывал камень, назывались "каменными кузницами". Hа территории нашей страны каменные кузницы неолитического человека обнаружены археологами вблизи Иркутска. Ocновным природным каменным материалом здесь был нефрит, который обрабатывали раскалыванием, распиловкой, шлифовкой, сверлением. Для получении первичных заготовок большие глыбы камня раскаливали на костре, затем обливали водой, в результате чего они распадались на более мелкие части. Распиливали нефрит плоскими листовидными пилами из прочных горных пород, подсыпая влажный кварцевый песок.

В эпоху неолита появляются первые механизмы и примитивные станки для распиловки камня с рабочим инструментом в виде остро отточенной листовидной пластины (пилы), совершавшей возвратно-поступательное движение при помощи механизма с маятниковой подвеской (рис. 1). Материалом для пилы служили кремний, кварцит, роговик, плотный сланец. Привод такого станка осуществлялся за счет мускульных усилий человека. Для сверления камня использовали полую кость, ее ставили вертикально и приводили по вращение тетивой лука; под рабочий торец кости подсыпали увлажненный песок. Шлифовали (полировали) камень на специальных плитах, чаще всего из песчаника с подсыпкой влажного кварцевого песка.

Большой толчок развитию техники обработки камня дало изобретение гончарного круга, на базе которого впоследствии были созданы ручное точило для шлифовки и устройства для обработки чаш, ваз, горшков и других тел вращения.

Существенный прогресс в технике обработки камня связан с началом использования инструмента из металла. Так, в период I династии Древнего Египта (4-3 тыс. лет до н.э.) для тески камня применяли бронзовые долота, а для распиловки - полосовые (штрипсовые) пилы с медным корпусом, которые работали Co свободным абразивом (кварцевым песком) или с закрепленным абразивом (счеканенными в корпус зернами твердых минералов: корунда, алмаза, бенилла, топазу и др.). Таким образом, например, получены заготовки различных гранитных саркофагов и базальтовые плиты пола пирамиды Ху-Фу.

С изготовлением металлического инструмента связано и появление универсального камнераспиловочного средства - двуручной пилы (рис. 2), которая была заимствована у деревообработки и использовалась для распиловки камня практически до середины XlX в. Часовая производительность этого примитивного средства распиловки составляла на граните - 0,012, на мраморе - 0,018 и на известняке - 0,25 м2/ч, что в сотни раз ниже производительности современных средств штрипсовой распиловки камня.

При рабовладельческом строе технические приемы обработки камня основывались исключительно на ручном труде. В эпоху феодализма, несмотря на более высокий уровень развития производительных cил, камень обрабатывали с использованием ручных орудий труда. Однако уже в этот период примитивные устройства начинают вытесняться болеe совершенными установками для распиловки, тески и шлифовки камня.

В Европе развитие техники и технологии обработки камня было в значительной мере обусловлено общим ростом технического уровня средств производства, особенно в эпоху Возрождения (XIV-XVI вв.). В Италии, имевшей традиционно высокую культуру камня, расцвет науки, искусства и техники в этот период привел к значительным усовершенствованиям технических средств добычи и обработки камня. В сборнике рисунком великого художника и ученого итальянского Возрождения Леонардо да Винчи «Кодекс Атлантикус», хранящемся в Милане и включающим свыше 1700 листов, содержится первый технический чертеж штрипсового камнераспиловочного станка с кулисным приводом пильной рамы (рис. 3).

В средневековых государствах Европы в строительстве использовали наряду с мрамором и прочные породы (гранит, базальт, кварцит). Из них возводили массивные замки, оборонительные стены вокруг городов и другие сооружении.

В России и этот же период широко применили подмосковные известняки, что обусловило расцвет белокаменной архитектуры. Первые белокаменные стоны Московского Кремли были возведены в 1367 г. О каменоломнях Подмосковья с 1462 г. упоминают писцовые книги «Приказа каменных дел» Московского государства. Одна из архитектурных записей свидетельствует, что крестьянин Лазарь Ларин подрядился в 1691 г. поставить на строительство собора и Переяславле Рязанском пять тысяч штук «ступенного доброго мячковского камня». Необходимые строительные детали из известняка (ступени, накривочные плиты и т.д.) изготовляли теской вручную непосредственно на карьере, для этого обычно привлекали тысячи камнеломов и камнетесов из крестьян. Мастеров и подмастерьев каменных дел вербовали из свободных ремесленников.

В XVII-XVIII вв. в наиболее развитых странах Европы в приводах машин и механизмов начинает использоваться энергия воды и ветра, а основным двигателем в промышленном производстве становится водяное колесо. В этот период камнеобработка выделяется в самостоятельную отрасль промышленности с организацией достаточно крупных предприятий. В Россия этот процесс приходится на эпоху Петра I (первая четверть XVIII в.), "Постройка Петербурга, - писал академик А.Е. Ферсман, - положила начало новой технике обработки камня и созданию камнеобрабатывающей промышленности в России". Камень был важнейшим строительным мaтериалом при строительстве новой столицы, в больших количествах его применяли при кладке фундаментов, для облицовки дворцов, набережных, мостов, при возведении монументальной скульптуры, мощении площадей и мостовых.

Первым отечественным камнеобрабатывающим предприятием считается Петергофская гранильная фабрика, основанная по уточненным данным в 1723 г.

Резко возросшая потребность в изделиях из камня в царствование Елизаветы (середина XVIII в.), вызванная увеличением объемов дворцового и монументального строительства в Петербурге и Москве, привела к значительному расширению камнеобрабатывающего производства в России и прежде всего на Урале, располагавшем крупными запасами разнообразных мраморов и самоцветного сырья. В Екатеринбурге и его окрестностях на месте мелких кустарных камнерезных производств возникает несколько крупных камнерезных предприятий с машин ион обработкой камня. Первая такая фабрика. построенная под техническим руководством талантливого русского механика и конструктора Никиты Вяхирева, была введена в эксплуатацию в начале 1747 г.. о чем имеется следующий запись в архивных документах: «... действуемой водою машиною разрезан мраморной синей камень длиною в одни аршин и в пять с половиной вершка, шириною и девять вершков через четырнадцать часов... если показанный камень резать пилою через человеческую силу, то б три человека разрезали в шесть дней...» Иными словами, производительность машинной распиловки превысила производительность ручного труда в 6 раз, а выработка на одного работающего увеличилась в 18 раз! Интересно, чтo Бахорев, несмотря на очевидный успех, продолжал и дальше совершенствовать конструкцию своих станков. Летом 1747 г. с Екатеринбургской камнерезной фабрики была отправлена первая партия мраморных изделий машинного производства. Станочный парк фабрики в это время состоял из шести распиловочных станков (четырех штрнпсовых и двух дисковых), двух шлифовальных, двух полировальных, пяти гравировальных и др. В 1752 г. в Екатеринбурге работали уже три камнерезные фабрики, а в находящемся неподалеку поселке Mpaморское действовал существующий и ныне Мраморный камнерезный завод.

Таким образом, уже в середине XVII в. в России на базе уральских мраморных месторождений образовался мощный для того времени промышленный комплекс по обработке камня. Только на добыче мрамора в уральских каменоломнях в это время работало около 300 человек, добывалось ежегодно свыше 130 м2 блоков; еще примерно 200 человек работало на екатеринбургских фабриках. В историю техники обработки камня вошли имена уральских камнеобработчиков-умельцев Кирилла Шагова и Матвея Heсенцева, талантливого механика-конструктора и организатора производства Ивана Сусорова.

В 1851 г. на Екатеринбургском заводе была произведена первая в России машинная распиловка прочного камня (дисковыми пилами).

В 70-х гг. XVIII в. в отрогах Алтая создается крупная Колыванская шлифовальная фабрика (на базе месторождений ишм и порфиров), оборудованная так называемой мельницей, которая приводилась в действие силою водоналивного колеса.

Основатель фабрики - русский умелец Филипп Васильевич Стрижков, изобретатель первого универсального профилировочного станка для обработки камня. В 1801 г. Стрижков модернизировал штрипсовые распиловочные станки Колыванской фабрики, заменив колеса большого диаметра и коленчатые валы главного привода кривошипно-шатунным механизмом, а канатные подвески пильной рамы на цепные. Такое усовершенствование конструкции значительно улучшило эксплуатационные показатели камнераспиловочного оборудования.

Подлинную техническую революцию в промышленном производстве произвело изобретение в середине XVIII в. парового двигателя, принципиально изменившего конструкцию привода рабочих машин.

С 1880 г. на промышленных предприятиях наиболее развитых стран начали использовать электроприводы станков с групповым (через систему трансмиссий), а позже с индивидуальным приводом. На камнеобрабатывающих заводах Италии, Германии, Франции вводятся в эксплуатацию камнераспиловочные, шлифовально-полировальные и фрезерно-окантовочные станки, снабженные индивидуальным электроприводом. Станки конструировались таким образом, чтобы станина и электродвигатель, смонтированные на общем основании, составляли единое целое, благодаря чему отпадала необходимость в индивидуальной трансмиссии или контрприводе. Hа отечественных камнеобрабатывающих предприятиях, в частности, на фабрике Верфели в Петербурге, такое оборудование начали применять в начале XX в.

Первые станки дли обработки камне с индивидуальным электроприводом, конструктивный принцип которых был заимствован у металлорежущего оборудования того времени, послужили прототипом современных камнеобрабатывающих станков. Большое влияние на конструкцию и рабочие параметры камнеобрабатывающего оборудования оказало создание прогрессивных видов исполнительных органов и инструментов: искусственного шлифовального круга (1859 г.). алмазной дисковой пилы (1885 г.), пневматического молотка (1897 г.), канатной пилы (1890 г.) и др.

После отмены о России в 1801 г. крепостного право приток дешевой рабочей силы для добычи (ломки) камня резко скоротился. С этого времени камнеобработка в России вступила в полосу угасания. К началу XX в. в России насчитывалось примерно 60 мелких каменоломен (в Карелии, на Урале, Украине, Алтае, в Крыму, под Петербургом и под Москвой) и 14 камнеобрабатывающих предприятий (в Петербурге, Moскве, Екатеринбурге, Киеве, Житомире, Сортавале, Колывани, Мраморском и др.), имевших годовую производительность около 11 ты. м3 блоков и 60 тыс. м2 облицовочных изделий (цокольных плит, ступеней, карнизов, парапетов и т.д.).

На операциях обработки камня преобладал тяжелый ручной труд (камнеобрабатывающие станки импортного производства применялись лишь, в единичных случаях).

За годы Советской власти ранее отсталая и кустарная промышленность по добыче и обработке облицовочных материалов из природного камня развилась в мощную индустриальную отрасль материального производства, располагающую современной техникой и технологией, крупной научной базой и квалифицированными кадрами. За последние 20 лет производство облицовочных материалов из природного камня в нашей стране возросло примерно в 11 раз что соответствует среднегодовому темпу роста около 50 %.

В деле обработки камня даже с наименее сложными техническими приемами все было, вероятно, намного сложнее, чем мы пытаемся себе представить. Мой знакомый, брненский коллега, Я.К., весьма молодой, но очень начитанный человек, а главное, неутомимый экспериментатор, ознакомившись со всей доступной литературой по технологии производства каменных орудий неолита способом обивки и расщепления (к настоящему времени зафиксировано уже более 500 сообщений) и вооружившись достаточным количеством кремневых булыжников, принялся за дело. За полгода упорных тренировок он научился отбивать пластинки заранее не установленной длины (микролиты). Несмотря на все старания, граничившие со строптивым упрямством, дальше он не продвинулся (…). Вероятно, стоит в связи с этим упомянуть о том факте, что производство шлифованного топора, или же топора-молота, методом истирания неокатанным песком является не только более легким, но и прежде всего более безопасным и надежным, чем отбивание камня камнем. Вопреки этому сделанные с использованием шлифовки и истирания топоры повсеместно считаются намного моложе - по мнению археологов - менее совершенными орудиями, чем изготовленные с помощью обивки или расщепления (у топоров обычно расщепление).

Людвик Соучек

Перед камнем даже время пасует, и поэтому предметы, сделанные и него, сохранились до наших дней в несравненно большем количестве, чем их спутники из дерева, кости и других органических материалов. Но даже если бы эти последние не истлели и не исчезли, все равно это ничуть не поколебало бы того факта, что камень в древнейшие времена был самым важным сырьем, из которого люди изготавливали острые и одновременно твердые инструменты и оружие, украшения и пластические скульптуры. Камень шел на обкладку очагов и фундаменты жилься. Благодаря в первую очередь камню мы можем составить представление об этапах и темпах развития первобытной человеческой культуры.

Поэтому камень абсолютно по праву стал символом самого древнего и самого длительного отрезка человеческой истории. Каменный век в 99 раз длиннее, чем вся последующая история человечества!

Неутомимый, хоть и мало удачливый экспериментатор из Брно Я.К. наверняка был бы в восторге от возможности попасть в обучение к древнейшим камотесам, чтобы познать тайны техники раскалывания камня. Его учителями могли стать не только неолитические земледельцы, как пишет Людвик Соучек, но и палеолитические охотники. По мнению Соучека, при помощи камня получал каменные орудия и оружие свыше двух миллионов лет назад Homo habilis, а затем питекантроп и неандерталец. На основе их опыта технику раскалывания камня довел до совершенства Homo sapiens сорок тысяч лет назад. Все они изготовили в разных точках земного шара техникой раскалывания десятки миллионов топоров, ножей, ручных рубил и скребков. Одни только охотники за мамонтами из-под Павловских холмов и из Остравы-Петршковице оставили нам сотни тысяч кремневых, роговиковых, радиоляритовых и обсидиановых предметов. И дело не в том, будто бы - как полагает Соучек - палеолитичские каменотесы не знали менее рискованных методов шлифовки и истирания. Конечно, знали (они даже умели камень сверлить), но использовали их очень редко, обычно при изготовлении украшений. В шлифованных и сверленых топорах еще никто не нуждался, их время наступило лишь в неолите, когда земледельцам пришлось изобретать более производительные орудия для вырубки леса и обработки дерева.

Мы не шутили, когда предлагали Я.К. отправиться на экскурсию к доисторическим каменотесам, мы все можем принять в ней участие благодаря экспериментам советского ученого Александра Матюхина. Они как бы перенесут нас в те времена, когда древнейшие охотники на заре палеолита выделывали из валунчиков и галек орудия, называемые археологами рубилами. Путем отбивания одной стороны валунчика возникало рубило однолицее, или одностороннее, если же палеолитичский каменотес откалывал кусок валунчика еще с противоположной стороны, то он получал рубило двулицее, или двустороннее. Во время изготовления рубил набиралось еще значительное количество разнообразных тонких отщепов и осколков, которые можно было использовать при различных работах. Галечные орудия изобрели и использовали главным образом люди раннего палеолита, но кое-где их изготовляли еще неолитические земледельцы.

Производственный процесс мог начаться лишь при наличии подходящего сырья. Что же использовать? Ваш ответ, видимо, звучит так: кремень. И неудивительно, потому что в научно-популярных книжках и романах о доисторических временах удачный охотник одолевал свою добычу кремневым копьем, кремневым топором либо другим оружием, в большинстве случаев сделанным, разумеется, опять-таки из кремня. Так уж случилось, что для многих из нас «каменная колотая индустрия» ассоциируется с кремнем. Но кремень и аналогичные горные породы, отличающиеся большой твердостью и одновременно способностью легко раскалываться с раковистым изломом, начали искать лишь позднепалеолитические каменотесы. Они отбивали от одного камня десятки длинных пластин ил же, наоборот, мелких пластиночек (микролитов) либо виртуозно моделировали ударным раскалыванием тонкие длинные наконечники, которые могли бы украсить любую художественную коллекцию.

Рубила, однако, можно было изготовлять из любой более или менее твердой и выносливой горной породы. Поэтому неудивительно, что на раннепалеолитичких стоянках мы находим очень пеструю «компанию» горных пород и минералов - кварцы, кварциты, базальты, диабазы, андезиты, порфириты, граниты, кальциты, доломиты, кварцевые песчаники, кремни, роговики, амфиболиты, зеленые сланцы, обсидианы, которые из разных районов были принесены в одно место речными потоками, морскими приливами либо ледниковыми языками. Для древних охотников здесь был большой выбор! А ведь наш перечень представителей минералов, горных пород, изверженных, осадочных и переотложенных, далеко не полон.

После этого вступления мы можем начать нашу экскурсию. Александр Матюхин в течение нескольких лет терпеливо выискивал и раскалывал кальки из многих кавказских, крымских и среднеазиатских рек. Мы могли бы его встретить и на побережье Крыма, и в богатой каменным материалом из ледниковых отложений Белоруссии. Сначала, пока он не убедился в том, что не каждый валунчик обладает подходящей формой, размерами, массой и минеральным составом, он делал много брака. Постепенно он стал нагибаться только за плоскими голышами и напоминающими по форме мяч пренебрегал. Реплики рубил ему удалось сделать несколькими способами, каждый из которых обладал теми или иными преимуществами и… недостатками. Самый простейший заключался в следующем: Матюхин сверху резко бросал валунчик на глыбу либо, наоборот, глыбу обрушивал на валунчик. Такой метод оправдывал себя по отношению к более или менее крупным, округленным валунчикам, которые с трудом обрабатывались отбойниками. При этом он практически не мог контролировать ни форму рубила, ни форму обломков и отщепов. Эфективнее он воздействовал на окончательный вид предметов, когда использовал глыбу в качестве наковальни, о которую обтесывал валунчик. При этом валунчик он держал одной либо двумя руками так, чтобы его продольная ось была расположена горизонтально или вертикально. Положение и способ захвата валунчика, силу удара и место удара на наковальне. Матюхин в процессе раскалывания мог по мере надобности варьировать. Он получил рубила заранее задуманной формы и с нужным углом острия и широкие и удлиненные отщепы с острыми режущими краями. Наконец, он использовал отбойник-булыжник, которым он отбивал осколки и обломки от рубила. Отбойник он держал в правой руке, а левой придерживал обрабатываемое рубило на наковальне либо просто держал его на весу в левой руке. И в этом случае он контролировал конечный вид изделия. Он мог, однако, обрабатывать только плоские гальки, потому что с круглой отбойник безнадежно соскальзывал.

Из плоской гальки он изготовлял орудие одним, максимум тремя ударами, но, если у валунчика края были не очень плоскими, ему не хватало порой и десяти ударов. Для первого удара он выбирал всегда какое-нибудь плоское место. Лучше всего ему работалось с отбойником яйцеобразной формуы, который можно было удобно обхватить тремя либо четырьмя пальцами для нанесения сильного удара. Отбив первые, крупные обломки и не получив достаточно хорошего острия, Матюхин использовал в качестве отбойника плоский валунчик. Одним яйцеобразным отбойником из песчаника без внешних и внутренних трещин он мог изготовить до пятидесяти рубил, но бывали случаи, когда он приводил в негодность восемь отбойников, прежде чем получал одностороннее рубило из порфирита. Очевидно, что на результаты деятельности влияли физические и технические свойства примененного камня. Рубила из более твердых горных пород легче поддавались обработке отбойниками из пород более мягких, и наоборот. Он изготовил тысячи рубил, отщепов и обломков. И в конце концов приобрел такой опыт и сноровку, что мог изготовить галечное орудие за несколько секунд. Ниже таблица знакомит нас со страничкой из его записной книжки, откуда нам станет ясно, какие задачи он решал во время своих многолетних экспериментов. Вероятно, ни один из раннепалеолитических охотников ни секунды бы не колебался, принимать или нет Алексанра Матюхина в полноправные члены общины.

Точно так же, как наш экспериментатор, постепенно овладевали более соврешенными навыками в откалывании камня и питекантропы. Поэтому позднее они смело брались за обивку валунчика либо куска горной породы почти на всей или на всей его поверхности, а один конец заостряли. У них получалось орудие приблизительно в форме треугольника с острием и закругленным основанием, который археологи назвали ручным рубилом. Совершенное ручное рубило можно было изготовить не так уж быстро и далеко не из любого камня.

Самые лучшие ручные рубила получались из колющихся пород - кремня, роговика, обсидиана. Кремневое ручное рубило ашельского типа (конец раннего палеолита) весом около 700 граммов экспериментатор изготовлял за полчаса.

Другой экспериментатор, долгое время специализировавшийся на изготовлении кремневых ручных рубил, мог изготовить реплику всего за четверть часа. Действовал он так: сначала кварцитовым отбойником придавал кремневому нуклеусу овальную форму, в ходе этой операции откалывалось от 10 до 20 отщепов. Потом от полученной заготовки более или менее тяжелой палицей из оленьего рога отбивал еще 10–20 тонких отщепов. Весь кусок становился более плоским, появлялось острое лезвие. На последней стадии он отбивал от заготовки оленьим молотком 15–30 мелких, тонких отщепов, и ручное рубило было готово. Кроме 35–70 отщепов, из которых некоторые после несложной обработки годились для резки мяса, соскребания кожи и других операций, оставалась целая кучка мельчайших осколков, кусочков, опилок - дотошный экспериментатор начитал их после изготовления каждого изделия от четырех до пяти тысяч.

Неандертальцы хотя и продолжили традиции своих предшественников, но ручные рубила уменьшили до треугольных наконечников.

Из больших отщепов они изготавливали скребки путем ретуширования острия - нанесения зубцовке. Такие изделия хкспериментаторы сумели воспроизвести за пять-десять минут.

Наконец мы подходим к мастерам каменотесного искусства - позднепалеолитическим охотникам. Они эмпирическим путем в совершенстве познали и раскрыли основные физические и технические свойства различных видов камня и умели их не только оптимально использовать, но и приумножать. Для экспериментаторов это были тяжкие минуты, когда они попытались (в большинстве случаев - безрезультатно) скопировать длинные клинки или плоские наконечники, форма которых напоминает лавровые или ивовые листья. При том, что они были вооружены данными, которые им сообщили микроскопы, минарлогические, химические и спектральные анализы и измерения прочности на растяжение и сжатие.

У древних мастеров никаких приборов не было, они учитывали внешние признаки камня - цвет, блеск, зернистость, излом, массу, прочность, твердость - и умели отличать основные типы качественного сырья от бесконечного ряда непригодных горных пород и минералов. С безошибочной точностью находили они породы, отличающиеся твердостью, прочностью и одновременно способностью к раскалыванию, о которых мы знаем сегодня, что они образованы веществом SiO2, и которые называем совокупно силикатами: роговики, кремни, радиоляриты. Они существуют в виде включений и пластов в карбонатных и меловых формациях либо в рыхлых отложениях - в руслах рек и ледниковых моренах. Об их свойствах говорят, например, данные о прочности на сжатие. Так, один кубический сантиметр гранита выдерживает нагрузка от 600 до 2600 кг, песчаника - от 300 до 700, кварцита - 1200 до 2400, амфиболита - до 2700, роговика - от 2000 до 3000 кг, а некоторые качественные породы роговика и кремня - даже до 5000 кг. Орудия и оружие из такого сырья почти не уступают стальным. Более всего подходили палеолитическим каменотесам кремни. Но из силикатов именно они - порой так уж бывает - менее всего распространены в природе. Наиболее обширные месторождения кремня встречаются в горных породах самого верхнего мелового отдела. Они тянутся главным образом в прибрежных областях от Северо-Западной Франции через Голландию, Данию и далее на север. Там они подвергались воздействию морского прибоя, выветриванию. В южных районах Балтики их захватил ледник и переправил в Остравскую и Опавскую области. Других местонахождений кремня в Чехии нет. И все-таки охотники на мамонтов из-под Павловских холмов, в Пршедмости у Пршерова и охотники на северных оленей из Моравского карста использовали инструменты и оружие, до трех четвертей которых были изготовлены из кремня. При этом только часть сырья происходит из морен, поскольку кремень вне материнской меловой породы утратил естественную влажность. Его качество пострадало также из-за долгой транспортировки и мороза. Из такого сырья лишь с большим трудом можно изготовлять длинные пластины. Поэтому представляется вероятным, что позднепалеолитические каменотесы добывали хотя бы часть кремня и качественных роговиков в местах исконных залежей. Но как это происходило, если места залежей удалены иногда на сотни и тысячи километров? Вероятно, они время от времени предпринимали экспедиции за сырьем, как это до сих пор делают аборигены Новой Гвинеи. Могли они заполучить его и, так сказать, мимоходом - при передвижения по обширной охотничьей территории либо посредством ранней формы меновой торговли, которую организовали люди, жившие поблизости от источников сырья и обрабатывавшие его в количестве, превышающем их собственные нужды.

Так или иначе, качественное сырье в конце концов попадало на стоянку. Изготовитель прежде всего оббивал сырье, придавая ему пирамидальную форму, и тщательно готовил на нем ударную площадку. От нее при помощи отбойника или же откалывателя (костяная, роговая либо деревянная палочка, иногда снабженная каменным наконечником, которая точно переносила давление руки или удар палицы на обрабатываемый предмет) он откалывал одну пластину за другой. Тонкие клинья или более широкие отщепы он зачастую считал лишь полуфабрикатом, которому придавал нужную форму новыми ударами либо ретушью (зазубриванием края), и появлялись сверла, пилки, скребки, резцы, ножи и т. д. Ретушировку инструмента он проводил так: давил им либо ударял по ретушеру - деревянной или костяной палочке. Для тонких пластинок, вероятно, достаточно было собственных ногтей или зубов, по крайне мере именно так поступали еще до недавнего времени некоторые наши современники, живущие на уровне каменного века.

Два экспериментатора имитировали эту деятельность в крымской экспедиции. Они выяснили, что роговым откалывателем можно без труда произвести за минуту свыше двухсот точных ударов, в то время как отбойником лишь сорок, причем с приложением значительных усилий. Более качественные изделия они изготовили из свежего кремня, добытого в материнской породе, нежели из кремня вторичных месторождений, где он утратил естественную влажность. На пластинообразный скребок экспериментатор тратил минуту и даже меньше. Два экспериментатора изготовили за полтора месяца десятки тысяч отщепов и пластинок, которых обдине позднепалеолитических охотников хватило бы на несколько лет. Осязаемое подтверждение быстроты и сноровки древних каменотесов в виде массы отщепов и пластинок привезла недавно в Брно экспедиция Моравского музея из Арнгемленда. На глазах всей экспедиции их за короткое время отбил один из последних наследников палеолитического каменотесного искусства - австралийский абориген Мандарго.

На все «каменные» вопросы, оставленные нам позднепалеолитическими охотниками, экспериментаторам в конце концов удалось ответить, хотя этому ответу предшествовала длительная тренировка. На все, кроме одного, но весьма существенного! Даже многолетние исследования и опыты оказались тщетными, когда экспериментаторы пытались имитировать откалывание методом давления при изготовлении тонких кремневых, роговиковых или обсидиановых наконечников копий и стрел длиной от нескольких сантиметров до нескольких дециметров. Многие из ученых в конце концов признали свое поражение, и лишь несколько человек упорно продолжали эксперименты, добравшись до середины пути. Полностью же тайну удалось разгадать лишь американскому археологу Дону Кребтри, который этой проблеме посвятил всю жизнь. «Соль» ее состояла в том, что кремень или обсидиан перед откалыванием необходимо было подвергнуть тепловой обработке. Итак, методы старых каменотесов наконец-то перестали быть тайной (мало того, американские студенты-археологи обучаются им в университетах на специальных курсах).

Не везде в распоряжении позднепалеолитических каменотесов были кремень, добротный роговик или обсидиан, да и не все были поклонниками только силикатов. И поэтому те, кто обращался к иным сортам камней, оставили нам свидетельства своего мастерства в другом материальном оформлении. Кроме того, их изделия- доказательство немалых, говоря современным языком, минералогических знаний. Например, когда археологи внимательно осмотрели все орудия из пещеры Житного в Моравском карсте, оставленные охотниками на северных оленей, они, к великому своему удивлению, обнаружили, что десятая часть их изготовлена не из простых серых, черных и коричневых кремней и роговиков - как это было обычно, - а из прекрасных прозрачных хрустальных отщепов и пластинок, которые, несомненно, были отбиты от крупных кристаллов. А поскольку такие в наших краях встречаются крайне редко, один моравский минералог высказал предположение, что хрустальное сырье происходит из Австрийских Альп. Что побудило охотников на оленей использовать этот красивый и редкий камень, мы, вероятно, уже никогда не узнаем, но зато благодаря эксперименту мы реконструировали их минералогические знания.

Горный хрусталь - минерал несколько более твердый, нежели роговики или кремень, но зато более хрупкий. В отличие от силикатов, у которых степень содержания влаги существенно обусловливает их технические свойства, горный хрусталь в этом отношении стабилен. Однако положительные результаты достигаются только ударами вдоль определенных кристаллографических направлений. Другие удары превращают кристалл в груду бесполезных обломков. Оббивка происходит наиболее легко вдоль направления площади основного ромбоэдра. У кристаллов высокого качества можно даже при слабом ударе вдоль этого направления получить тонкие, почти плоские отщепы. Поперечный удар в середину кристалла также приводит к его разбиванию соответственно с ромбоэдра. А вот при раскалывании кристалла по призме обычно получается отщеп случайный и неровный. Характер ретуши существенно определяется кристаллографической ориентацией кристалла: на двух одинаковых гранях одного отщепа может появиться ретушь, как тонкая и плоская, так и грубая и глубокая, что зависит от угла встречи ретушера с поверхностью ромбоэдра. И каменотесы из пещеры Житного действовали строго в соответствии с этими основными минералогическими правилами.

Мезолитические охотники переняли от своих палеолитических предков основные способы добывания средств к существованию и, как следствие этого, так сказать, сходные способы производства и использования колотых орудий и оружия. Но неолитические и энеолитические земледельцы нашли колющемуся камню и другое применение. Они изготовляли из него серпы для резания травы и злаковых стеблей и топоры (при их изготовлении они использовали наряду с раскалыванием также технику шлифования) для обработки дерева. Потребность в кремне, добротном роговике и кварците многократно возросла, и поэтому во многих точках Европы возникали каменоломни с широкой сетью шахтных стволов и штолен. К самым значительным относятся Кшеменки Опатовское в Польше, Мауер в Австрии, Авеннес, Обург и Шпеннее в Бельгии, Шампиньол во Франции, Гримс-Грев, Киссбори-Кемп в Англии, Гов в Дании. Недавно к ним присоединились Кварцитовы шахты в Тушимицах в Северо-Западной Чехии. Из каменоломен полуфабрикаты либо готовые изделия попадали в области., удаленные на сотни километров. В Моравии археологи обнаружили на нескольких доисторических стоянках топорики из полосчатого роговика, добытого горняками в Кшеменках Опатовских. Их великолепные изделия можно рассмотреть вблизи, поскольку часть карьера открыта для посещения. Для этого вы должны проложить свой туристский маршрут от города Кельце на северо-восток.

Недавно советские археологи исследовали поздненеолитические и, видимо, существовавшие еще в энеолите кремневые карьеры и обнаружили, что для добычи кремня доисторические горняки вырывали в меловых пластах ямы глубиной от двух до шести метров и диаметром полтора метра. Когда шахтные стволы наталкивались на кремень, горняки расширяли их за счет боковых штолен для того, чтобы выбрать как можно больше кремневых желваков. Длина штолен была лишь 1–2,5 м, чтобы избежать опасности обвала. На стенках стволов и штолен сохранялись следы от ударов роговых лопат, которыми добывали кремневые конкреции массой от 50 г до 50 кг.

Сергей Семенов организовал на основе этих наблюдений эксперимент, которым попытался определить трудоемкость горняцких работ. Рядом с доисторическими ямами два экспериментатора выкопали в песчаных и меловых пластах две шахты (глубиной от 0,5 до 1 м и диаметром свыше метра). Уже с самого начала стало очевидным, что проще и эффективнее копать ямы кольями, заостренными и закаленными огнем, нежели роговыми лопатами. В яме небольшого диаметра длинные рукоятки у роговых лопат мешали необходимому размаху. Поэтому советский археолог полагает, что доисторические роговые имели очень короткие черенки. Но последние в свою очередь не придавали орудию нужной массы, необходимой для нанесения сильных ударов по стойкой меловой породе. Вероятно, они служили для окапывания и освобождения кремня и для очистки штолен. Поэтому экспериментаторы при проходке шахтного ствола использовали для разбивания мела заостренные колья. Деревянные ломы постепенно затуплялись, и поэтому приходилось их снова затачивать и закаливать огнем. Рогове лопаты изнашивались значительно медленнее. Размельченную горную породу выбирали из ямы руками и отбрасывали ее в сторону от котлована, обходясь без совковых лопат. Этот способ работы соответствует этнографическим наблюдениям на Новой Гвинее. Эксперименты показали, что для выборки кубического метра мягкой песчаной породы одному человеку необходимо от четырех до пяти часов. С увеличением глубины шахты производительность труда падала. Эти данные позволили сделать вывод, что обнаруженные шахты создавались доисторическими горняками на протяжении двух-трех летних сезонов.

Наш старый знакомый генерал Питт-Риверс проводил опыты-тесты с репликами роговых лопат, палиц и рубил в кремневых шахтах в Киссбори. Двое мужчин - одним из них был сам генерал - выкопали при их помощи яму объемом в кубический метр в течение полутора часов. Штрек исследуемой шахты длиной 9 м мог быть сделан за двенадцать часов.

Неолит принес и новые типы каменных орудий - топоры и тесла, изготавливавшиеся главным образом шлифованием и сверлением из горных пород, отличающихся твердостью, вязкостью, истираемостью и небольшой изнашиваемостью. Для любопытных добавим, что чаще всего речь шла о зеленых сланцах различных вариантов, далее - об амфиболите, нефрите, эклогите, серпентините, порфирите, спессартите и ряде других горных пород. Европейские каменотесы неолита очень любили зеленые сланцы, то есть метаморфизированные породы, свойства которых в некоторых отношениях приближаются к металлу. Кое-где, например на севере Европы, земледельцы, правда, использовали также кремневые топоры, но те были более хрупкими и при рубке леса быстрее ломались. Кроме того, твердый кремень не поддавался сверлению доступными тогда способами, и его приходилось вставлять в расщеп деревянной рукоятки. Такой захват был менее надежным и крепким, нежели у топорища, вставлявшегося в просверленное отверстие топора из зеленого сланца.

Шлифованные орудия, как мы будем их кратко называть, древние земледельцы использовали для деревообрабатывающих и деревообделочных работ: для рубки леса, уборки подроста, строительства жилищ и различных конструкций и для производства самых разнообразных деревянных предметов.

В 1972 году мы попытались подробнее изучить производственные промыслы с применением шлифованных орудий. Опирались при этом на прежние наши знания, а также на «каменную инструкцию», оставленную нам на неолитической стоянке в Брно-Голасках тамошними производителями. Она состояла из сырья, начатых и завершенных изделий. Петрографы определили, что сырье (не что иное, как зеленый сланец) происходит, по-видимому, из карьера в Брно-Желешицах, куда мы немедленно и отправились. При выламывании горной породы мы использовали все естественные трещины в скальной стене, в которые забивали деревянные клинья. (На Новой Гвинее аборигены - если в жадеитовой стене нет достаточно больших трещин - разогревают скалу огнем и поливают ее водой. Скала трескается.) За два с половиной часа мы (два человека) успели добыть 25 кг сырья и оббить куски камня кварцевыми и кварцитовыми булыжниками для придания им формы граненых полуфабрикатов. Двадцать пять килограммов - это масса, которую мог транспортировать один человек. Когда мы переправлялись через речку, пересекающую карьер, мы нашли в ее русле несколько голышей из зеленого сланца, которым природа придала форму почти законченных топоров.

На стоянке в Голасках мы начали с того, что стали разбивать наши толстые призмообразные полуфабрикаты на тонкие пластины, нанося кварцевым булыжником короткие и сильные удары параллельно с «летом» горной породы (петрографы называют их плоскостями «S», и именно вдоль них зеленые сланцы пластинчато раскалываются). Для этого требовалось несколько ударов.

Итак, толщину пластины мы контролировали. Теперь надо было добиться заданной ширины. Грубые удары здесь помочь не могли. Нужно было прибегнуть к распилке. Для этого мы использовали пилы из известняка, песчаника и дерева, под которые подсыпали влажный песок. Все они вгрызались в породу со скоростью около одного миллиметра в час. Это был весьма трудоемкий и длительный процесс. К счастью, достаточно было заготовку пропилить на одну треть, максимум наполовину, чтобы ее можно было отломить.

И вот мы придали нашему куску сырья необходимую длину, ширину и толщину. Если мы хотим изготовить из заготовки топор, то мы должны еще отбойником заузить его тыльную часть и затесать острие. Проводимая затем шлифовка - процесс весьма длительный, и поэтому выгодно максимально устранить ненужную массу. Вес прямоугольника после этой операции снижался с 325 до 115 г. При этом отскакивало около 350 обломков и чешуек. Потом мы брали брус из песчаника, которые отделял от заготовки за час слой в 8-10 мм. Топор был отшлифован за несколько десятков минут.

Поскольку мы хотели получить топор, который выглядел бы гладким, мы полировали его тонкими брусочками. Потом его потерли о кожу, и он приобрел матовый черный блеск, столь характерный и привычный у доисторических оригиналов. Применяя описанную технологию, мы изготовили несколько непросверленных топоров и одно колодкообразное рубило (тесло). Время на изготовление колебалось в зависимости от размеров и формы орудия от трех до девяти часов.

При изготовлении сверленных орудий мы должны были добавить еще одну операцию, которая в доисторические времена осуществлялась с применением полого деревянного или костяного либо сплошного деревянного или каменного сверла, вращаемого обеими руками либо луком. В качестве сверла мы использовали стержень из черной сирени, из которого был удален сердечник. Одной рукой при помощи лука вращали сверло, а другой камнем определенной формы его прижимали. Зерна влажного кварцевого песка вдавливались в сверло и образовывали эффективное режущее острие. За час отверстие углублялось приблизительно на три миллиметра.

В каунасской и ангарской экспедициях экспериментаторам требовалось на шлифовку топоров неолитического типа из мягких горных пород от 90 до 150 минут. С нефрита, отличающегося колоссальной твердостью, экспериментатор за час шлифовки при огромном физическом напряжении снимал только двадцать граммов массы. За двадцать дней четыре экспериментатора изготовили серию нефритовых топоров, тесел, долот и ножей. Самые мелкие предметы были весом около 50 г, самые большие (топоры) - до 2 кг. На изготовление крупных орудий уходило по 30–35 часов, мелких - 5-10 часов.

В энеолите мастерство шлифовальщиков камня достигло кульминации. Некоторые топоры-молоты с граненым телом, колпаковидной тыльной частью и веерообразно расходящимся лезвием являются подлинно художественными изделиями - некими каменными скульптурами. Они, видимо, не предназначались для практического употребления, а служили скорее всего знаками власти, либо предметами культа. Эти предметы до сих пор не отважился скопировать ни один экспериментатор. Ясно, однако, что за такую задачу может взяться лишь опытный каменотес или скульптор, который не пожалеет ни времени, ни труда.

Наступил конец энеолита и вместе с ним конец долгой эры трудовых и ратных орудий из колотого и шлифованного камня. Не следует, конечно, это представлять так, будто, словно по приказу, все жители доисторической Европы собрали вдруг в кучу свои каменные изделия, отнесли их в музей, а дома их уже поджидали новенькие, блестящие металлические инструменты. Наоборот - вопреки археологическому календарю, эпоха бронзы, люди еще продолжали использовать каменные орудия и в мирном, и в ратном труде. Нового материала было мало, а кое-где он вообще появился довольно поздно. Скандинавские каменотесы и в эпоху бронзы изготавливали самые совершенные кремневые ножи, кинжалы и топоры. Но постепенно металл завоевал господствующее положение и вытеснил камень. Впрочем, только в области основных орудий и оружия. Многие каменные предметы сохранялись, и дальше - шлифованные бруски, точила, кресала, зернодробилки, сосуды, пилы, мутовки. Более того, появились новые - изложницы, мельничные жернова. И сегодня существуют отрасли, где камень мы не можем, да и не хотим заменять, - строительство, производство украшений и драгоценностей.

Прясла, используемые при прядении волокон, изготовлялись главным образом из обожженной глины. Камень применялся скорее в виде исключения. Исключительность эту подтвердила Кристина Марешова, исследуя стоянку и могильник в Угерске-Градиште-Сад, относящиеся к довеликоморавскому и великоморавскому периодам. Здесь она обнаружила веретена из глинистого сланца, сырье, заготовки, железные ножи, мастерскую с печью и легкодоступные выходы слоистого глинистого сланца от серого до зеленоватого оттенка. Славянские производители оставили на этот раз - исключительный случай1! - так сказать, все необходимое для имитации их технологии.

Сначала экспериментатор из сланцевой пластинки вручную и весьма приблизительно вырезала кружок, потом сделала в нем отверстие и наконец обточила. Некоторые исследователи предполагали, что для обточки требовалось сложное устройство, некое подобие токарного станка. Однако Кристина Марешова добилась удовлетворительного результата и на распространенном тогда уже повсеместно гончарном круге. Заготовку она прикрепила к поворотному диску круга, а для обработки использовала металлический инструмент с режущей кромкой и даже каменный брусок, прижатый к поверхности вращающейся заготовки. Потом следовала еще одна операция, о содержании которой свидетельствовало различие в окраске сырья и сделанных из него заготовок (от серой до зеленоватой) и готовых веретен (темно-серая, черная, коричневая, красноватая). Изменение цвета вызывалось обжигом, придававшим веретенам твердость и прочность. Дело в том, что сырой сланец отличается способностью легко расслаиваться и от сырости распадается. При экспериментальном обжиге серый сланец превратился в розовато-коричневый (температура 750 град.), а при 900 град. приобрел розовый оттенок, переходящий в красноватый. Этот эксперимент позволил в конце концов сделать еще один вывод. Задуманный первоначально для проверки предположений относительно способа производства, он превратился в эксперимент ориентационный, обративший наше внимание на другие факты. Вы спросите почему? Глиняные веретена после обжига очень легко по внешнему виду спутать с веретенами каменными. Впредь необходимо очень внимательно смотреть, являются ли веретена, раньше огульно считавшиеся керамическими, действительно глиняными, а не каменными.

Кроме этих мелких каменных предметов, помогавших древнейшим людям в сведении леса, уборке и молотьбе зерновых, плавке металлов и пр., в областях, достигших земледельческого уровня цивилизации, стали появляться, словно грибы после дождя, огромные многотонные монументы. У них не было никаких иных задач, как только величественно возвышаться над округой, служа местом последнего пристанища важной особы, или же быть посредником в связи людей с небесными божествами. В главе 10-й мы уже получили представление о том, сколь огромные усилия должны были приложить люди для их транспортировки. Не меньший труд ожидал их при изготовлении таких объектов в карьерах. Древние каменотесы использовали для добычи и обработки огромных глыб молоты и кирки из твердых горных пород. Под ударами таких орудий скала распадалась на небольшие куски и даже превращалась в прах.

Древние египтяне добавляли еще одну операцию. В отверстия, выдолбленные в камне они забивали мокрые деревянные клинья, которые под воздействием солнца расширялись. Повторное поливание клиньев вызывало эффект разрыва, что в конце концов приводило к появлению трещин в нужно направлении. Потом монолит окапывали, и он отделялся от скалы карьера. Такие приемы видны на неоконченных египетских обелисках. Во время опытов в Асуанском карьере экспериментаторы отделяли репликами древних, приблизительно пятикилограммовых долеритовых шаров пятимиллиметровый слой гранита за час. Этот показатель позволил вычислить, что асуанский обелиск могли отделить от скалы и отформовать за пятнадцать месяцев приблизительно 400 мужчин - 260 из них должны были с силой бросать с высоты долеритовые шары на породу, а остальные убирать образующиеся осколки и песок. Эти данные, как кажется, подтверждаются и египетскими источниками, которые сообщают, что выемка меньшего по размерам обелиска из Карнака продолжалась семь месяцев. Описанный эксперимент, однако, был настолько невелик по масштабу, что вызывает у нас сомнения в соответствии приведенных вычислений реальной действительности.

Из бутовых пород, использовавшихся, например, в Стонхендже, - долеритов, риолитов, вулканических туфов и песчаников - особой твердостью и сопротивляемость отличаются долериты. (Кстати, долериты были чрезвычайно популярным материалом у древних месопотамских и египетских ваятелей.) Они обрабатываются в два-три раза труднее, чем розовый асуанский грани, также весьма ценимый египетскими скульпторами и архитекторами. Если мы припомним тот факт, что каменотесы позднего каменного века, когда происходило строительство в Стонхендже, могли противопоставить камню лишь тот же камень и свое упорство, нас уже не будет удивлять долгий срок, необходимый для формирования монолитов. При этом речь шла о далеко не простой работе. Вспомним, например, о цапфообразных связях трилитов. Предполагают, что на отделение от скалы и обработку стохенджских гигантов пятидесяти каменотесам потребовалось бы почти три года. При этом им пришлось бы мазать каменными молотами и палицами по десять часов ежедневно. Быть может, найдутся энтузиасты, которые проверят эти выкладки, так, как это было сделано в случае с перевозкой каменных блоков.

А сейчас перенесемся на далекий остров Пасхи вместе с Эрихом фон Дэникеном и послушаем его рассказ:

«Первые европейские мореплаватели, которые в начале XVIII столетия высадились на острове Пасхи, не поверили своим глазам. На небольшом кусочке суши, удаленном на 3600 километров от побережья Чили, они увидели сотни чудовищно огромных скульптур, разбросанных вдоль и поперек по острову. Целые горные массивы были трансформированы, не уступающие по твердости стали вулканические глыбы разрезаны, как масло… 2000 человек - по самой высшей оценке - никогда не смогли бы примитивнейшими орудиями создать из крепкой, как сталь, горной породы эти колоссальные фигуры, даже если бы все они работали днем и ночью».

«Стальную» породу Дэникена геологи определяют как вулканический туф. Это камень, хоть и вязкий и стойкий (однако отнюдь не как сталь!), но одновременно пористый, что значительно облегчает его разрушение. Карьер в Рано-Рараке, где когда-то приблизительно с XII по XVII век - рождались каменные колоссы, недавно снова ожил. Несколько местных каменотесов попытались подражать своим предкам. Они крошили камень базальтовыми кайлами и молотами. Работать становилось легче, когда они поливали породу водой. Если бы они довели свой эксперимент до конца, они потратили бы на вытесывание пятиметровой скульптуры приблизительно год. Далее из эксперимента следовало, что «производственная площадь» самых крупных, почти двадцатиметровых фигур требовала около тридцати каменотесов.

Нам, людям XX столетия, для которых секундная стрелка неумолимо отсчитывает часы и дни жизни и измеряет выработку и производительность, кажется непонятным, что когда-то существовали люди, десятилетиями возводившие Стонхендж, пирамиды в Египте, в Ушмале, Чичен-Ице и во многих других местах. Или вытесывали и поднимали огромные скульптуры - без всякой очевидной, на наш поверхностный взгляд, практической цели. Бессмысленное разбазаривание времени, скажем мы. Но нет, эти постройки и огромные скульптуры были в доисторическом и древнем миропонимании полны большого практического смысла. Сверхъестественные силы, боги и небесные светила решающим образом предопределяли земную и посмертную жизнь людей. Поэтому при помощи этих колоссальных построек и скульптур они стремились войти в контакт с богами на небе. Одновременно они накапливали поразительные астрономические знания, которые использовали для определения сроков сельскохозяйственных работ. Американский астроном Джеральд Хогинс, один из основоположников новой отрасли науки - археоастрономии или астроархеологии, рассчитал орбиты Солнца и Луны для различных периодов далекого прошлого. Затем в Стонхендже, в Египте и Перу он обнаружил, что расположение некоторых составных частей строительных комплексов, которые могли быть связаны с наблюдением астрономических явлений, соответствовало его расчетам для данного периода. Он верит, например, что жители Стонхенджа открыли цикл перемещения Луны, который повторяется каждый 56 лет. Время, которому, в рассуждениях Дэникена, Соучека и других писателей, отводится большая роль при оценке доисторических и древних технических достижений, было для наших предков категорией второстепенной. Жизнь после смерти не кончалась, она продолжалась. Время не имело ни начала, ни конца. Поэтому они могли, без какого бы то ни было чувства горечи месяцами и годами терпеливо сокрушать каменными кувалдами скальный массив, чтобы вырубить угодные богу многотонные монолиты и скульптуры, либо с тем же пренебрежением к бегу времени вырезать из каменной пластинки и шлифовать бусинки размером с булавочную головку.

Такая миниатюрная бусинка могла бы послужить нам заключительной точкой в главе о камне. Бесчисленное количество таких бусинок носили на шее индейцы пуэбло в Аризоне. Археологи обнаружили их во многих погребениях. Одно десятиметровое ожерелье составляли 15 тысяч бусинок из кости, раковин, темного сланца и илистой горной породы. Их диаметр - от 1,3 до 2 мм, толщина - от 0,25 до 1 мм, а крохотные отверстия - от 0,5 до 1 мм. Экспериментатор выточил из песчаника тонкую каменную досочку, на которую при помощи кремневого отщепа нанес прямоугольную сеть желобов. По этим желобкам он разломал досочку и получил квадратики величиной 4 кв. мм. Отверстие толщиной в волос в центре квадратика проделал деревянным сверлом, острием которого была твердая колючка аризонских кактусов Carnegiea gigantean Echinocactus wyslizeni. Сверло он раскручивал при помощи шнура и одновременно подсыпал под него влажный мелкий кремневый песок. Просверленный квадратик обточил на песчанике, придав ему круглую форму. И отполировал так, что изделие стало абсолютно похожим на доисторическую бусинку. Однако, учтите, что только на сверление отверстия ушло пятнадцать минут. Не трудно, конечно, предположить, что индейцы были более ловкими, нежели наш неопытный экспериментатор. Но если прибавить сюда еще время, необходимое для шлифовки и других операций, то все равно мы должны отвести на изготовление одной бусинки по крайней мере четверть часа. А когда припомним, что одно ожерелье содержало около 15 тыс. бусинок, то и без всяких подсчетов ясно, что время действительно не было категорией, так уж интересовавшей доисторических людей.

Палеолит - наиболее длительный этап каменного века, он охватывает время от верхнего плиоцена до голоцена, т.е. весь плейстоценовый (антрапогеновый, ледниковый или четвертичный) геологический период. Традиционно палеолит делится на ранний , или нижний , включающие следующие эпохи: олдувай (около 3 млн. - 800 тыс. лет назад), мустье (120-100 тыс. - 40 тыс. лет назад) и верхний , или поздний , палеолит (40 тыс. - 12 тыс. лет назад).

Следует, однако, подчеркнуть, что приведенные выше хронологические рамки достаточно условны, так как многие вопросы изучены недостаточно полно. В особенности это касается границ между мустье и верхним палеолитом, верхним палеолитом и мезолитом. В первом случае трудности выделения хронологической границы связаны с длительностью процесса расселения людей современного типа, принесших новые приемы обработки каменного сырья, и их долгим сосуществованием с неандертальцами. Точное выделение границы между палеолитом и мезолитом еще более затруднено, так как резкие изменения природных условий, приведшие к существенным изменениям материальной культуры, происходили крайне неравномерно и имели разный характер в разных географических зонах. Однако в современной науке принят условный рубеж - 10 тыс. лет до н. э. или 12 тыс. лет тому назад, который принимается большинством ученых.

Все эпохи палеолита существенно отличаются между собой и по антропологическим характеристикам, и по способам изготовления основных орудий, и их формам. На протяжении всего палеолита формировался физический тип человека. В раннем палеолите существовали различные группы представителей рода Homo (Н. habilis, Н. ergaster, Н. erectus, Н. antesesst, H. Heidelbergensis, Н. neardentalensis - по традиционной схеме: архантропы, палеоантропы и неандертальцы), верхнему палеолиту соответствовал неоантроп - Homo sapiens, к этому виду относится все современное человечество (см. раздел «Антропогенез»).

Из-за громадной удаленности во времени многие материалы, которые использовались людьми, особенно органические, не сохраняются. Поэтому, как уже говорилось выше, для изучения образа жизни древних людей одним из важнейших источников являются каменные орудия труда. Из всего многообразия горных пород человек выбирал те, что дают при раскалывании острую режущую кромку. В силу своей широкой распространенности в природе и присущим ему физическим качествам таким материлом стал кремень и другие кремнистые породы.

Как ни примитивны древнейшие каменные орудия - совершенно очевидно, что для их изготовления были необходимы абстрактное мышление и способность к сложной цепи последовательных действий. Различные виды деятельности фиксируются в формах рабочих лезвий орудий, в виде следов на них и позволяют судить о тех трудовых операциях, которые совершали древние люди.

Для изготовления необходимых вещей из камня требовались вспомогательные орудия: отбойники, посредники, отжимники, ретушеры, наковаленки, которые также изготовлялись из кости, камня, дерева.

Другим не менее важным источником, позволяющим получать разнообразную информацию и реконструировать жизнь древних человеческих коллективов, является культурный слой памятников, который формируется в результате жизнедеятельности людей на определенном месте. В его состав входят остатки очагов и жилых сооружений, следы трудовой деятельности в виде скоплений расщепленного камня и кости. Остатки костей животных позволяют судить об охотничьей деятельности человека.

Палеолит - время становления человека и общества, в этот период складывается первая общественная формация - первобытно-общинный строй. Для всей эпохи характерно присваивающее хозяйство: люди добывали себе средства существования охотой и собирательством.

Палеолиту соответствует финал геологического периода плиоцена и полностью - геологический период плейстоцен, начавшийся около двух миллионов лет тому назад и окончившийся примерно на рубеже 10 тысячелетия до н. э. Ранний его этап называют эйоплейстоценом, он кончается около 800 тыс. лет назад. Уже эйоплейстоцен, а особенно средний и поздний плейстоцен, характеризуется серией резких похолоданий и развитием покровных оледенений, занимающих значительную часть суши. По этой причине плейстоцен называют ледниковым периодом, другие его названия, часто употребляемые в специальной литературе, - четвертичный или антропогеновый. В таблице показано соотношение основных этапов археологической периодизации с этапами ледникового периода, в котором выделяются 5 основных оледенений (соответственно альпийской схеме, принятой в качестве международного эталона) и промежутки между ними, называемые обычно межледниковьями. В литературе часто употребляются термины гляциал (оледенение) и интергляциал (межледниковье). Внутри каждого оледенения (гляциала) выделяются более холодные периоды, называемые стадиалами и более теплые - интерстадиалы. Название межледниковья (интергляциала) складывается из названий двух оледенений, а его продолжительность определяется по их временным границам, например, межледниковье рисс-вюрм длится от 120 до 80 тыс. лет тому назад.

Соотношения эпох палеолита и этапов плейстоцена

Эпохи оледенений характеризовались значительными похолоданиями и развитием ледяного покрова на больших участках суши, что приводило к резкому осушению климата, изменению растительного и соответственно животного мира. Напротив, в эпоху межледниковий наступало значительное потепление и увлажнение климата, что также вызывало соответствующие изменения окружающей среды. Древний человек в огромной степени зависел от окружающих его природных условий, поэтому их существенные изменения требовали достаточно быстрой адаптации, т.е. гибкого изменения способов и средств жизнеобеспечения.

В начале плейстоцена, несмотря на начавшееся глобальное похолодание, сохранялся довольно теплый климат - не только в Африке и экваториальном поясе, а даже в южных и центральных областях Европы, Сибири и Дальнего Востока росли широколиственные леса. В этих лесах обитали такие теплолюбивые животные, как гиппопотам, южный слон, носорог и саблезубый тигр (махайрод).

Гюнц был отделен от минделя, первого весьма серьезного для Европы оледенения, большим интергляциалом, который был сравнительно теплым. Льды миндельского оледенения доходили до горных массивов на юге Германии, а на территории России - до верхнего течения Оки и среднего течения Волги. На территории России это оледенение называется окским. В составе животного мира наметились некоторые изменения: стали вымирать теплолюбивые виды, а в районах, располагавшихся ближе к леднику, появились холодолюбивые животные - мускусный бык и северный олень. Затем последовала теплая межледниковая эпоха - миндельрисское межледниковье, - предшествовавшая рисскому (днепровскому для России) оледенению, являвшемуся максимальным. На территории Европейской России льды днепровского оледенения, разделившись на два языка, доходили до района Днепровских порогов и примерно до района современного Волго-Донского канала. Климат значительно похолодал, распространились холодолюбивые животные: мамонты, шерстистые носороги, дикие лошади, бизоны, туры и пещерные хищники: пещерный медведь, пещерный лев, пещерная гиена. В приледниковых областях обитали северный олень, мускусный овцебык, песец.

Рисс-вюрмское межледниковье - пора очень благоприятных климатических условий - сменилось последним большим оледенением Европы - вюрмским или валдайским.

Последнее - вюрмское (валдайское) оледенение (80-12 тыс. лет назад) было менее продолжительным, чем предыдущие, но значительно более суровым. Хотя льды покрывали значительно меньшую площадь, захватывая в Восточной Европе Валдайскую возвышенность, климат был гораздо суше и холодней. Особенностью животного мира вюрмского периода являлось смешение на одних и тех же территориях животных, характерных в наше время для разных ландшафтных зон. Мамонт, шерстистый носорог, мускусный овцебык существовали рядом с бизоном, благородным оленем, лошадью, сайгой. Из хищников были распространены пещерные и бурые медведи, львы, волки, песцы, росомахи. Это явление может быть объяснено тем, что границы ландшафтных зон, по сравнению с современными, были сильно смещены к югу.

К концу ледниковой эпохи развитие культуры древних людей достигало такого уровня, который позволил им приспособиться к новым, значительно более суровым условиям существования. Последние геологические и археологические исследования показали, что первые этапы освоения человеком равнинных территорий песец лемминг пещерный медведь европейской части России относятся именно к холодным эпохам позднего плейстоцена. Характер расселения первобытного человека на территории Северной Евразии определялся не столько климатическими условиями, сколько характером ландшафта. Наиболее часто палеолитические охотники селились в открытых пространствах тундростепей в зоне многолетней мерзлоты, а в южных степях-лесостепях - за ее пределами. Даже в максимум похолодания (28-20 тыс. лет назад) люди не покидали традиционных мест обитания. Борьба с суровой природой ледниковой поры оказала большое влияние на культурное развитие палеолитического человека.

Нижне-среднеплейстоценовые животные

Верхнеплейстоценовые животные

Окончательное прекращение ледниковых явлений относится ко времени X-IX тысячелетий до н.э. С отступлением ледника заканчивается эпоха плейстоцена, следом за которой следует голоцен - современный геологический период. Вместе с отступлением ледника к крайним северным границам Евразии начали формироваться природные условия, характерные для современной эпохи.

Обратимся к непосредственной характеристике археологических эпох.

Олдувайская эпоха (3 млн - 800 тыс. Лет назад)

Эта эпоха получила свое название по памятникам ущелья Олдувай в Кении (Восточная Африка), открытым и исследованным археологами Мери и Луисом Лики в 60-х гг. XX в. Памятники раннего этапа этой эпохи, относящиеся к эоплейстоцену, пока малочисленны и открыты преимущественно в Африке. В Европе обнаружен лишь один такой памятник - это грот Валлоне во Франции, однако его раннеплейстоценовый возраст не бесспорен. На Кавказе, в Южной Грузии, исследуется стоянка Дманиси, имеющая возраст 1,6 млн лет, на которой кроме серии каменных изделий найдена челюсть Homo erectus.

Памятники, относящиеся к позднему олдуваю, распространены более широко - они известны в Южной и Юго-Восточной Азии, в Европе. В Венгрии открыта стоянка Вертешселлеш, где вместе с олдувайскими орудиями были найдены и костные остатки архантропа. На западе Украины расположена многослойная стоянка Королево, нижние слои которой могут быть отнесены к олдувайскому времени. Распространение олдувайских памятников позволяет судить о процессе расселения древнейших людей из первоначального очага их происхождения в Африке по территории Евразии (см. рис. на с. 36).

Каменные орудия и техника их изготовления

Иногда олдувайскую каменную индустрию называют культурой оббитых галек, или галечной, но это не совсем правильно, т.к. кроме галек использовалось и другое каменное сырье. Следует отметить, что традиции изготовления изделий посредством грубой оббивки галек существуют в некоторых регионах, например в Южной и Юго-Восточной Азии, на протяжении всей эпохи палеолита.

Оббивкой называют технику скалывания ряда достаточно крупных фрагментов с первоначального ядрища, или заготовки. Сколы, как правило, располагаются по его периметру и направлены к центру, формируя тем самым ребро. Если оббивкой обработана одна сторона предмета, то оббивка называется односторонней, а предмет - монофасом , если оббивка распространяется на обе поверхности, она называется двусторонней, а предмет - бифасом . Техника односторонней и двусторонней оббивки особенно характерна для ранних археологических эпох, хотя она присутствует на протяжении всего каменного века. Техника оббивки широко применялась при изготовлении нуклеусов , чопперов ,ручных рубил .

Для олдувайской эпохи характерны три основных группы орудий: многогранники, чопперы и орудия на отщепах.

1. Многогранники - это грубо обработанные, округлые камни с многими гранями, полученными в результате оббивки. Среди многогранников выделяются дискоиды, сфероиды, кубоиды. Предполагается, что они были ударными орудиями и служили для обработки растительной и животной пищи.

Орудия олдувайской эпохи: 1 - чоппер; 2, 3 - чоппинги; 4, 5, 8 - орудия на отщепах; 6, 7 - дисковидные нуклеусы

2. Чопперы и чоппинги - характернейшие орудия эпохи. Это массивные орудия, изготовленные, как правило, из гальки, у которой несколькими последовательными ударами стесан и заострен конец или край, образую¬щий лезвие. При обработке лезвия с одной стороны изделие называется чоппером, в случаях, когда лезвие оббито с двух сторон, - чоппингом.

Остальная поверхность орудия не обработана и удобна для держания в руке; лезвие массивное и неровное, имеет режущие и рубящие функции. Эти орудия могли служить для разделки туш животных и обработки растительных материалов.

3. Орудия на отщепах изготавливались в несколько этапов. Первоначально естественному куску горной породы придавалась некая определенная форма, т.е. изготавливался нуклеус, или ядрице. С таких нуклеусов направленными ударами получали короткие и массивные сколы, которые называются отщепами.

Затем отщепы подвергались специальной обработке, целью которой было формирование лезвий и рабочих кромок. Один из распространенных видов такой вторичной обработки камня называется в археологии ретушью: это система мелких и мельчайших сколов, придающих изделию нужную форму и рабочие качества.

Орудия из отщепов представлены скрёблами, отщепами с зубчатыми и выемчатыми краями, грубыми остриями. Кроме того, крайне редко встречаются скребки, резцы, но эти типы получают широкое распространение только в верхнем палеолите. Все олдувайские орудия характеризуются неустойчивостью формы. Орудия из отщепов могли использоваться в различных трудовых операциях - резание, скобление, прокалывание и т.д.

Стоит отметить, что уже на начальном этапе изготовления орудий они представлены целым набором изделий, способным обеспечить людей разнообразной растительной и животной пищей, простейшей одеждой и удовлетворить иные потребности, в том числе и по изготовлению других орудий. Основная техника при их изготовлении - оббивка, и только для оформления каких-то деталей применяется ретушь. Размеры изделий обычно не превышают 8-10 см, но изредка встречаются и более крупные.

Зачастую сами орудия имеют как бы случайную форму, но приемы обработки лезвий и рабочих краев достаточно устойчивы и позволяют выделять определенные группы изделий, представленные на разных памятниках. Их искусственное происхождение не вызывает сомнений у специалистов. Многочисленные орудия находят в культурных слоях олдувайских стоянок, как и орудия более поздних эпох каменного века, что свидетельствует об их преднамеренном изготовлении.

Памятники развитого олдувая свидетельствуют о том, что древнейшая и самая продолжительная (не менее 1,5 млн лет) эпоха истории человека характеризовалась очень медленным прогрессом техники изготовления орудий. К концу олдувая больших изменений в форме изделий и их наборе не наблюдается, можно отметить только их некоторое укрупнение.

Около восьми тысяч лет назад люди освоили технику пиленая, сверления и шлифовки. Эти открытия были настолько важны, что вызвали настоящую революцию в развитии общества, названную неолитической революцией. Пилить человек научился тогда, когда заметил, чго зазубренный нож режет лучше, чем гладкий. Как известно, действие пилы основано на том, что ее резцы, или зубья, при движении полосы последовательно проникают в материал и снимают в нем слой определенной глубины. Получается как бы система ножей. Древнейшая дошедшая до

нас примитивная пила была целиком изготовлена из кремня. Работа на ней требовала больших физических усилий, но позволяла успешно справляться с распилкой дерева и кости.

Пиление камня отнимало еще больше времени и сил. Оно развивалось постепенно, однако только в эпоху неолита эта техника получила широкое распространение. Пилой обычно служила кремневая зубчатаи пластинка, под которую подсыпали смоченный водой кварцевый песок. Пиление редко было сквозным. Обычно мастер делал только глубокий надпил, а затем рассчитанным ударом деревянной колотушки разламывал камень на две части. Благодаря пилению людям сгали доступны правильные геометрические формы изделий, что было очень существенно при изготовлении инструментов.

Одновременно с пилением развивалась техника сверления камня. Этот прием был очень важным при изготовлении составных инструментов. Как в случае с пилелением, древние мастера освоили сначала сверление мягких материалов. В древнейшие времена, когда человеку нужно было сделать отверстие в дереве или кости, он прибегал к выбиванию. Вращая в отверстии каменный пробойник, древний мастер обнаружил, что высверливание требует гораздо меньших усилий. Сверление имело еще и то важное преимущество, что позволяло делать отверстие в твердых и хрупких материалах. Первое сверло, по-видимому, представляло собой обыкновенную палку, к концу которой было приделано каменное острие. Мастер просто катал ее между ладоней. 3начительный сдвиг в сверлении произошел после того, как в неолитическую эпоху был изобретен лучковый способ, при котором вращение сверла достигалось за счет поворота лука. Одной рукой мастер покачивал лук, а другой прижимал сверло сверху. Затем каменное сверло стали заменять полой костью животного крупного диаметра. Внутрь нее засыпался кварцевый песок, игравший роль абразива. Это было принципиальное и очень важное усовершенствование, значительно расширившее возможности сверления. В ходе работы песок постепенно просыпался из полости сверла под края коронки и медленно истирал просверливаемый камень. Поскольку успех сверлении во многом зависел от силы нажима, позже стали применить искусственные утяжелители.

Когда пиление и сверление было дополнено шлифовкой , древний человек полностьюовладел всей технологией обработки камня . Отныне для него не было ничего невозможного - он мог придавать изделию любую желательную форму, и при этом грани камня всегда оставались гладкими и ровными.

Технология обработки камня включает следующие этапы: первичнуно обработку сырья и изготовление заготовок, производство готовых изделий, их фактурную обработку и монтировку.

Первичная обработка сырья заключаетсх в сортировке камня с таким расчетом, чтобы с наименьшей затратой времени получить соответствующие заготовки.

Самый трудоемкий процесс в производстве художественных изделий и сувениров из камня - резная работа, производимая вручную. Процесс резьбы по камню включает два этапа: подготовительный и окончательный. Подготовительные операции - разметка. обдирка и опиловка заготовок - выполняется обычно механизированным способом. Окончательная операция - придание заданной модели изделий определенной художественной формы. Мастер воспроизводит модель или рисунок изделия с помощью стамесок различных форм и размеров, лучковых и драчевых пил, рашпилей, напильников и ручной дрели.

Далее следует фактурная обработка поверхности изделий: шлифовка и полировка. В процессе шлифовки поверхность изделия очищают от штрихов и мелких неровностей. При полировке поверхности придают зеркальный блеск. В результате этих операций лучше выявляются природный рисунок и расцветка камня. Шлифовку и полировку производят ва шлифовальном круге, покрытом бязевой тканью. При полировке пластовых изделий иногда используют деревянные диски, рабочая часть которых обтянута овчиной. Чтобы ускорить npoцecc полировки, поверхность изделий смачивают мыльным раствором. Для шлифовки художественных изделий и сувениров используют хвощ или отмытый кварцевый песок, для полировки - известь-пушонку, порошкообразный мел или оксид алюминия. В труднодоступных местах шлифовку и полировку осущесгвляюг ручным способом. Заканчивают фактурную обработку изделий покрытием их поверхности защитной пленкой из парафина. Изделия протирают парафином, нагретым до 50­ - 60°С., в результате парафинирования увеличивасгся блеск поверхности камнерезных изделий. и ярче выявляются природный рисунок и окраска камня. Кроме того, парафин предохраняет изделия от загрязнения и проникновения влаги в поры.

Существенное отличие шлифовки камня от других способов обработки заключалось в том, что можно было удалять магериал очень малыми и ровными слоями, причем одновременно со всей поверхности заготовки. Благодаря этому откры лась возможность создаавать инструменты правильных геометрических форм с гладкой поверхностью. Шлифовка позволяла обрабатывать материал любой формы, строения и твердости.

Искусство полировки доходило до такой высоты, что в некоторых местах практиковалось производство каменных зеркал, вполне пригодных для употребления (на Гавайях такие зеркала делали из базальта, в доколумбовской Мексике - из обсидиана).

Шлифование и полирование явились последними звеньями в длинной цепи истории обработки камни. Новыe приемы обработки позволили человеку освоитъ более твердые породы камня: нефрит, жадеит, яшму, базальт, диорит и т.д. Эти материалы были более удобны для изготовления инструментов, в которых использовалась сила удара (например, топоров), чем хрупкий кремень. К тому же кремень был совершенно непригоден для сверлення и плохо поддавался полировке.

Основная:

1. Смолицкий В. Г. Народные художественные промыслы РСФСР. – М.: Высшая школа, 1982.

2. Народные художественные промыслы. Под общ. ред. Поповой О. С. – М.: Легкая и пищевая промышленность, 1984.

3. Бардина Р. А. Изделия народных художественных промыслов и сувениры. – М.: Высшая школа, 1990.

4. Попова В. Ф. Каплан Н. И. Русские художественные промыслы. – М.,1984.

5. Барадулин В.А. Коромыслов Б. И. Максимов Ю. В. и др.; Под ред. Барадулина В. А. Основы художественного ремесла. Роспись по лакам. Резьба и роспись по дереву. Художественная обработка кости, рога и металла. Керамическая игрушка. – М.: Просвещение, 1979. – 320с., 16 л. ил.

6. Семенова М. Мы – славяне!: Популярная энциклопедия. – СПб.: Издательский Дом

7. Федотов Г. Я. Энциклопедия ремесел - М.: Издательство «Эксмо», 2003. – 608.: ил.

8. Народные художественные промыслы России. Составитель альбома Уткин. П. И. – М.: Издательство « Советская Россия»,1984. - 230 с., ил.

1. Ферсман А.Е. Из истории культуры камня в России - Л.: Изд-во АН СССР, 1946.
2. Балдина О.Д., Каплан Н.И., Скавронская З.С., Уткин П.И. Художественные промыслы

РСФСР - М.: «Высшая школа» - 1986.

11. Большая иллюстрированная энциклопедия древностей. Перевод на русский язык Б. Б. Михайлова. – Прага: Издательство «Артия», 1980.

Дополнительная:

1. 1.Рафаенко В. Я. Народные художественные промыслы. – М.: Знание, 1988.

2. Миловский А. С. Народные промыслы. Встреча с самобытными мастерами.- М.,1994.

3. Никоненко Н. М. Декоративно – прикладное творчество. Художественное оформление интерьера. Практическое руководство для взрослых и детей (Серия «Школа радости») – Ростов / Д.: Феникс, 2003. – 128 с.: ил.

Вопросы для самоконтроля

Павел Ельников (Павлодар, Казахстан)

Каменный век один из недостаточно изученных периодов истории Казахстана. Известные на сегодняшний день памятники, исследованы во многих районах выборочно и не отражают полного представления об этом периоде. Каменную индустрию Казахстана изучали такие ученные и археологи как, Алпысбаев Х. А., руководивший Каратаусским палеолитическим отрядом. Им обнаружены многослойная палеолитическая стоянка им. Ч.Валиханова (Байдыбекский р-он ЮКО) и уникальная неолитическая пещерная стоянка Караунгур (Тюлькубасский р-он ЮКО). Так же хорошо изучен материал северного Казахстана В.Ф.Зайбертом. В частности на территории нынешней Атырауской области были открыты неолитические стоянки. В составе экспедиции работали виднейшие археологи СССР, специализирующиеся на изучении каменного века. Исследователи внесли большой вклад в понимании неолита Средней Азии и Казахстана, открыли много памятников и ввели в научный оборот новую неолитическую культуру, названную в 1946 году С.П.Толстовым «кельтеминарской». В Западном Казахстане А.Г.Медоевым исследованы побережье залива Сарыташ на полуострове Тюб-караган и долина Кумакапе (Северный Мангышлак). Подзюбан Е. В. каменную индустрию мезолитических и неолитических комплексов Кустанайского Притоболья классифицирует как породы, так и изделия каменной индустрии на отдельных изученных памятниках. Таким образом, мы располагаем определенной базой знаний о каменной индустрии Казахстана.

Доклад посвящен изучению технологии каменной индустрии древнего Казахстана, выявлению ее особенностей в регионах Казахстан. Сделана попытка показать формирование методов и приемов обработки камня на материалах археологии Казахстан.

Технологии обработки камня различны: ретуши, скалывания, сверления, расщепления, пиления, точения техника. Надо полагать, что одни и те же люди, занимавшиеся изготовлением каменных орудий, совмещали две профессии – геолога-поисковика и камнетеса.

Первый способ, который освоили люди, была ретушь, так называемая пластинчатая техника обработка камня рядом мелких ударов. Этот способ совершенствовался в течении длительного времени. В позднем палеолите резко изменяется каменная индустрия. Главным становится изготовление нуклеуса, с которого стало возможным скалывание многочисленных стандартных сколов правильной прямоугольной формы - пластин. Пластины имели острые, боковые стороны, которые можно было использовать без дополнительной обработки в качестве режущих инструментов. Для того чтобы сделать другие, более многочисленные орудия (наконечник копья, скребок, скобель, резец) или оформить рукоять, использовали специальную подработку в виде мелких сколов (резцовый скол, ретушь, подтеска). Ретуширование лезвий позволяло делать режущие кромки делать не гладкие, а с зазубринами. Такие инструменты были более эффективными. Принято считать, что каменному веку свойственны примитивные обработки камня, однако, на самом деле, мастера каменного века обладали совершенными технологиями, такими, как шлифовка, полировка и токарная обработка. Найденные археологами предметы можно отнести к ювелирному искусству, так как трудно представить, как можно было изготовить в то время пластины длиной 55мм, шириной 5мм и толщиной в 1мм! В археологии такая отделка каменных пластин получила название ретуширования среди пластин с ретушью по боковым краям преобладают экземпляры, ретушированные по боковым краям с дорсала (61,7 %), при этом пластины с ретушью по одному боковому краю с дорсала имеют небольшое преимущество, составляя 31,8 %. На памятника Евгеньевка-1; Дузбай-6; Карасор-5, Карасор-6; Туз-1; Дачная равномерно распределены в процентном соотношении пластины с ретушью по боковым краям как с дорсала, так и вептрала. Так же и отжимная ретушь техника обработки каменных орудий, при которой тонкие чешуйки отделяются при помощи костяных, деревянных или каменных инструментов. О. р. обычно встречается на тонких плоских орудиях типа кинжалов, наконечников стрел и копий.

Вторым способом в обработке стала, так называемая обивка. Так называют технику скалывания, при котором древний человек получал орудие труда при помощи систематических направленных ударов по заготовке. Сколы, как правило, располагались по его периметру и были направлены к центру, формируя тем самым ребро. Техника односторонней и двусторонней обивки особенно характерна для ранних археологических эпох, хотя она присутствует на протяжении всего каменного века. Техника обивки широко применялась и представлена тремя основными типами: призматические, конусовидные, карандашевидные. Среди них преобладают конусовидные, которые присутствуют в коллекциях стоянок Дачная, Карасор-5, Туз-1. Аналогичные типы нуклеусов присутствуют в коллекциях мезолитических памятников лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья, Южного и Среднего Зауралья. При этом такие типы нуклеусов, как торцовые, которые типичны для мезолитических материалов Южного и Среднего Зауралья и клиновидные, которые характерны для мезолитических индустрий лесостепной части Тоболо-Иртышского междуречья, отсутствуют в коллекциях первой группы памятников Тургайского прогиба [Зайберт, 1979, с. 91-100; Зайберт, Потёмкина, 1981, с. 110-127; Беспрозваиный, Мосип, 1996, с. 22, 38; Мосин, 2005, с. 18; Сериков, 2000, с. 98;].Для получения первичных заготовок большие глыбы камня раскаливали на костре, затем обливали водой, в результате чего они распадались на более мелкие части.

Для ранней эпохи характерны три основных группы орудий это - многогранники грубо обработанные, округлые камни с большим числом граней, которые были получены в результате обивки. Среди многогранников выделяются дискоиды, сфероиды, кубоиды, считаются, что они служили ударными.

Чопперы и чоппинги -это массивные орудия труда, которые изготовлялись из гальки путём нескольких последовательных ударов. При этом заострялся край, образующий лезвие. В случае обработки лезвия только с одной стороны, то изделие называется чоппером. Если же лезвие было оббито как с одной стороны, так и с другой -чоппингом. Остальная поверхность орудия не обработана и удобна для держания в руке; лезвие массивное и неровное, имеет режущие и рубящие функции. Эти орудия могли служить для разделки туш животных и обработки растительных материалов. Таким примером могут служить группы памятников Тургайского прогиба характерны скребки на отщепах, двусторонне обработанные орудия (наконечники, ножи), шлифованные (топоры, тёсла, долотца) и прочие (абразивы, рубящие орудия, песты, отбойники, «утюжки») изделия из камня. В орудийном наборе неолитических памятников Тургайского прогиба - Солёное Озеро-2, Екидин-24 доля этих орудий невелика. Наиболее широко она представлена в коллекциях памятников Екидин-24, Кара-Мурза-6, Дузбай-9, Бестамак. Двусторонне обработанные орудия, скребки на отщепах и прочие изделия из камня встречаются в ранне-неолитических комплексах Южного Зауралья (Карабалыкты V, Карабалыкты Villa, Ташбулатово I) и на ранненеолитическом этапе атбасарской культуры (Тельмана I, X, XIV; Виноградовка II, XIV). Эти орудия существуют на протяжении всего неолита [Матюшин, 1976, с. 47-56; Матюшин, 1973, с. 96-103; Матюшин, 1970, с. 5-39; Зайберт, 1992, с. 97-102]. В Кызылкумах двусторонне обработанные орудия единично представлены на памятнике развитого неолита Джанбас-4, а на поздненеолитических стоянках они встречаются сериями [Виноградов, 1981, с. 131]. В пещере Джебел двусторонне обработанные орудия встречаются единично, начиная со слоя VI, а с уровня слоя IV они представлены устойчивыми сериями [Окладников, 1956, с. 81-178].

Орудия на отщепах изготавливались в несколько этапов. Первоначально естественному куску горной породы придавалась некая определенная форма, т.е. изготавливался нуклеус, или ядрице. С таких нуклеусов направленными ударами получали короткие и массивные сколы, которые называются отщепами.

Затем отщепы подвергались специальной обработке, целью которой было формирование лезвий и рабочих кромок. Одним из распространенных видов такой вторичной обработки камня стала ретушь. Пластины с ретушью по боковым краям является самой устойчивой, поскольку встречается на многих памятниках. Орудия из отщепов представлены скрёблами, отщепами с зубчатыми и выемчатыми краями. Но крайне редко встречаются скребки, резцы, эти типы получают широкое распространение только в верхнем палеолите . Орудия из отщепов могли использоваться в различных трудовых операциях - резание, скобление, прокалывание и т.д.

Зачастую сами орудия имеют как бы случайную форму, но приемы обработки лезвий и рабочих краев достаточно устойчивы и позволяют выделять определенные группы изделий, представленные на разных памятниках.

Третий способ-это сверление. Для сверления камня использовали полую кость, ее ставили вертикально и приводили во вращение тетивой лука; под рабочий торец кости подсыпали увлажненный песок. Родоначальником сверлильного инструмента было Т- образное приспособление напоминающее современный топор с каменным наконечником. Таким инструментом отверстие «проверчивалось», для ускорения работы подсыпался песок. Рукой нужно было давить и проворачивать инструмент. В дальнейшем инструмент был усовершенствован и приобрел форму коловорота, работа которым выполняется двумя руками: одной рукой вращают инструмент, а другой давят. Коловорот имеет зажимное устройство (патрон), при помощи которого можно закреплять сменные сверла. Т-образным инструментом в виде топора вращательные движения производились в обе стороны, а коловоротом только в одну, что позволило повысить производительность труда. В качестве свободного абразива в настоящее время применяется кварцевый песок: наждачный и корундовый. Первое сверло, по-видимому, представляло собой обыкновенную палку, к концу которой было приделано каменное острие. Мастер просто катал ее между ладоней. Значительный сдвиг в сверлении произошел после того, как в неолитическую эпоху был изобретен лучковый способ, при котором вращение сверла достигалось за счет поворота лука. Одной рукой мастер покачивал лук, а другой прижимал сверло сверху. Затем каменное сверло стали заменять полой костью животного крупного диаметра. Внутрь нее засыпался кварцевый песок, игравший роль абразива. Это было принципиальное и очень важное усовершенствование, значительно расширившее возможности сверления. В ходе работы песок постепенно просыпался из полости сверла под края коронки и медленно истирал просверливаемый камень. Поскольку успех сверления во многом зависел от силы нажима, позже стали применять искусственные утяжелители

Метод точечного пикетажа сформировался в обособленную технологию камнеобработки. Частыми ударами по круглому заостренному стержню из крепкого материала можно пробить отверстие, выровнять поверхность, на полированную поверхность нанести фактурный рисунок или буквы. Этим же способом изготавливались немудреные каменные чаши, ступки, лампы-светильники. Способом пикетажа можно пользоваться как при изготовлении мелкой пластики, так и при изготовлении крупных скульптур. Закольники, скарпели, бучарды (инструменты для каменотёсной работы) первоначально изготавливались из камня твердой породы, разной по форме и массе: от немногих десятков граммов до 5-6 килограммов.

Четвертый способ-это Пиление. В эпоху неолита появляются первые механизмы и примитивные станки для распиловки камня с рабочим инструментом в виде остро отточенной листовидной пластины, совершавшей возвратно поступательное движение при помощи механизма с маятниковой подвеской. Материалом для пилы служили кремний, кварцит, роговик, плотный сланец. Привод такого станка осуществлялся за счет мускульных усилий человека. Для того, чтобы распилить каменную плитку распил делался не полностью, а лишь частично, а затем ее разламывали. Для страховки камне-обработчики делали распилы с обеих сторон. Пилой обычно служила кремневая зубчатая пластинка, под которую подсыпали смоченный водой кварцевый песок. Пиление редко было сквозным. Обычно мастер делал только глубокий надпил, а затем рассчитанным ударом деревянной колотушки разламывал камень на две части. Благодаря пилению людям стали доступны правильные геометрические формы изделий, что было очень существенно при изготовлении инструментов.

Пятый способ-это шлифование. Шлифовали камень на специальных плитах, чаще всего из песчаника с подсыпкой влажного кварцевого песка. Шлифованные орудия в небольшом количестве встречаются в неолитических комплексах лесной зоны Южного Зауралья - Чебаркуль II, Ха, Хб; Берёзки VIII [Крижевская, 1968, с. 148; Мосин, 2000, с. 112], в неолитических комплексах лесной зоны Тоболо-Ишимья - полуденковская и кокуйская культуры [Зах, 2006, с. 24-27], в материалах развитого неолита Среднеазиатского междуречья - Толстова, Джингельды-11 [Виноградов, 1981, с. 85, 89]. В этих регионах единично представлены «утюжки» [Крижевская, 1968, с. 150; Зах, 2006, с. 22; Виноградов, 1981, с. 85], которые так же в ограниченном количестве характерны для памятников Тургайского прогиба - Солёное Озеро-2, Амангельды, Дузбай-3.

Шлифование и полирование вначале выполняли сухим способом. Применение мокрого шлифования ускоряло работу в 2-3 раза. Такие процессы позволяли изготавливать детали с правильными геометрическими формами и острыми гранями. Как правило, полировали сразу две плиты, накладывая одну на другую. В качестве порошка использовали пемзу и толченый мел. Шлифующими поверхностями служили ровные участки скалы или плоский камень, с которого все неровности стесывали методом точечного пикетажа.

Литература:

Зайберт, 1979, с. 91-100; Зайберт, Потёмкина, 1981, с. 110-127; Беспрозваиный, Мосип, 1996, с. 22, 38; Мосин, 2005, с. 18; Сериков, 2000, с. 98;].][Матюшин, 1976, с. 47-56; Матюшин, 1973, с. 96-103; Матюшин, 1970, с. 5-39; Зайберт, 1992, с. 97-102][Виноградов, 1981, с. 131] [Окладников, 1956, с. 81-178] [Крижевская, 1968, с. 148; Мосин, 2000, с. 112]

Зах, 2006, с. 24-27]

Крижевская, 1968, с. 150; Зах, 2006, с. 22; Виноградов, 1981, с. 85]